«Прости, я должен вернуться». Жена Николая Статкевича рассказала о позиции политика, которого хотел депортировать Лукашенко, и о том, в каких условиях он жил в тюрьме
Белорусский политик и бывший кандидат в президенты Николай Статкевич, которого освободил и депортировал в Литву Александр Лукашенко, отказался уезжать из страны. Он просидел несколько часов на нейтральной полосе между странами, а затем вернулся в Беларусь в сопровождении силовиков. «Наша Нива» утверждает, что оппозиционера вернули в колонию в городе Глубокое Витебской области Беларуси, где он отбывал свой срок в 14 лет.
Жена Статкевича Марина Адамович не получила подтверждения этой информации, в колонии ей отказываются сообщать, где находится муж. Она подала заявление в полицию о пропаже человека. В эфире Дождя Адамович рассказала о позиции мужа и том, в каких условиях он содержался в тюрьме.
Об отказе уезжать из страны
Я, конечно, знала, потому что это его позиция, это его многолетняя позиция, которую он не один раз высказывал. То есть он многократно, при самых разных обстоятельствах, говорил, что он не уедет из Беларуси.
Я его [это решение] уважаю и поддерживаю, я не могу к этому иначе относиться.
Я думаю, что он ожидал того, что он окажется опять в заключении и, возможно, в намного худших условиях, чем находился до этого. Правда, и так люди, которые провели с ним последнюю ночь в тюрьме КГБ, сказали мне дословно следующее, что по сравнению с Николаем мы все были в санатории. Хотя, поверьте, это был совсем не санаторий.
О режиме инкоммуникадо
Доступа у меня к нему не было. В режиме инкоммуникадо он находился 2 года и 7 месяцев. То есть вообще никакой информации о нем. Ни писем, ни звонков, вообще никаких весточек.
Если из любой другой колонии, весточки доносятся, потому что там все-таки люди звонят, люди приезжают на свидание. Кто-то что-то скажет, кто-то что-то видел. Николай находился в одиночке на протяжении всех этих 3 лет. И о нем не было вообще никакой информации.
О его позиции
Николай многократно свою позицию декларировал и своими делами, и своими убеждениями, своими поступками. То есть для меня она совершенно очевидна.
У Николая, это такая давняя очень убежденность, что наши ценности, наши убеждения стоят ровно столько, сколько мы за них готовы заплатить.
Если человек, декларируя какие-то ценности, потом демонстрирует обществу, что его личная безопасность для него дороже, то общество может отринуть эти ценности. Для Николая его ценности слишком дороги. И он считает, что за них стоит платить.
О телефонном разговоре с нейтральной полосы
Это был первый раз, когда я его услышала после 1 июня 2022 года. Мы говорили о личном, и меня очень бесконечно порадовало, что это тот самый человек, которого эти жесточайшие условия не сломили, не сломили его дух. Но он сказал мне, что «прости, я должен вернуться».
Он всегда обещал людям, что он будет в Беларуси. Всегда.
О том, в каких условиях сидел Статкевич
Это совершенно точно адские условия. Он провел последние три года в одиночке, метр на три, из которых его периодически с очень регулярной, с завидной регулярностью еще и перемещали в ШИЗО (штрафной изолятор - прим.ред). Он может двигаться в пределах этого метра на три, то есть два шага в одну сторону, два шага в другую. Это полуподвал старинного монастыря XVII-XVIII века.
Полчаса прогулки в камере два метра на два метра, только вместо потолка там решетка над головой. Он был лишен всего -- передач, посылок, свиданий, звонков. И более того, он лишен даже вещевых передач, в которых нельзя отказать даже смертникам.
Подпишитесь на Telegram Дождя
