В Театре на Таганке не осталось спектаклей Юрия Любимова
Вчера в московском Театре на Таганке в последний раз сыграли спектакль «Мастер и Маргарита». Он вышел в 1977 году и стал первой постановкой булгаковского романа на сцене.
«Таганка» была самым экспериментальным и самым непокорным театром позднего СССР. Ее основателю и лидеру, режиссеру Юрию Любимову, приходилось бороться с цензорами практически за каждый спектакль — в том числе за «Мастера». Это название утверждали целых десять лет: Любимов задумал поставить роман еще в 1967-м, в первые годы работы театра.
В конце концов спектакль разрешили, но денег на сценографию не выделили. Пришлось собирать ее из того, что уже сделали для других спектаклей. Шерстяной занавес, способный двигаться по сцене в любом направлении, позаимствовали из «Гамлета», маятник с циферблатом, на котором раскачивались герои — из «Часа пик», а золотую раму, где появлялся Понтий Пилат — из «Тартюфа». Воланда в одном из составов играл Вениамин Смехов.
Я видел любимовского «Мастера» в конце 2000-х. Он смотрелся уже скорее как раритет из другой театральной эпохи. Некоторые артисты были уже заметно старше своих персонажей, другие ввелись на роли недавно, в итоге, например, Иешуа-Александр Трофимов оказывался старше Пилата-Ивана Рыжикова. Впрочем, почему бы и нет, в современном театре и не такое бывает.
У читателей романа наверняка возникнет вопрос: неужели в застойных семидесятых артистка в роли Маргариты раздевалась на сцене (по сюжету ведь это необходимо)? Да, раздевалась. В эпизоде бала Нина Шацкая поворачивалась к залу спиной, и с нее снимали плащ. Не уверен, что это была первая обнаженная сцена в отечественном театре, но определенно одна из самых первых и знаковых.
Вот что писал об этом решении театральный критик Александр Гершкович.
После первого ослепления женской красотой, когда глаз чуть-чуть привыкает, начинаешь воспринимать это зрелище с чисто эстетической стороны как произведение искусства, подобно тому как смотришь в музее на торс Венеры. Кое-кто воспримет стриптиз Маргариты, согласно своим обывательским вкусам, как дешевый аттракцион, рассчитанный на «зрительскую бедность», подобно рецензенту «Правды». Но Любимов знает, он верит, что не перевелся еще в Москве и другой сорт людей, которым не чуждо прекрасное, которые найдут в жертвенной обнаженности Маргариты высокий поступок.
Почему в репертуаре «Таганки» не осталось спектаклей Юрия Любимова — и не замешана ли здесь уже современная, российская цензура? Да нет, конечно. Все гораздо проще: театр — по определению недолговечное искусство. Спектакли «разваливаются», выдыхаются, да просто устаревают, в конце концов. Десять лет для театрального проекта — уже срок. А «Мастеру» было 47 лет. Это не рекорд, но это все равно очень долго.
